Ну вот и всё :)
Эти Форумы Лотоса завершают своё существование, как и было запланировано Новые Форумы Лотоса ждут всех и каждого. Новый подход, новые идеи, новые горизонты.
Если хотите продолжать старые темы, то открывайте их на новом форуме под тем же названием и оставляйте в первом сообщении ссылку на старую тему.
Этот берег не цвел и не будет цвести,
Сколько ни поливай, а дорожный навоз,
Если только найдешь, не бросай по-пути,
Его лучше снести под ланшафт пряных роз.
Роза в белом жила, помаленьку цвела,
В перерывах училась особенно цвесть,
Только вдруг как-то навзничь вчера прилегла,
Может чей-то навет или чья-нибудь месть?
Белой розе константно все в грядке не так,
Не живая вода, мало солнечных поз,
Ей в конец надоел тот вонючий ишак,
Что поставил вчера недозрелый навоз.
А сегодня, вот раз! что-то торкнуло в нос,
И у белой - тупик, заложило в носу,
Как она ощутила под грудью мороз,
А в затылке пыльцу, колчедан и росу?!
Покраснела в закат, покраснела в рассвет,
Земляникою! - ярко на все времена,
Да, с тех пор на той грядке уже белых нет,
Старики токо помнят, - была, мол, одна.
Да - а и красная помнит судьбину свою,
Много ль в белом ходить ей тогда довелось?
Мы по краю идем, - говорит, - на краю
Ошибиться легко, если белая кость!
Усталая страна, страннее ото дня,
Обман и сюреал играют вяло блюз,
Лежит больная жизнь, сейчас её хранят
Великое ничто, сакраментальный гнус.
Великое ничто, потливый серый грех,
Оно пришло ко мне, что пена от воды,
Я возжелал молитв, в ответ мне токо смех,
Доносы и прибой, цунами и суды.
Я побежал на юг, деревья без корней,
Я побежал наверх, там твердая вода,
Там был возделан свод из тысячи камней,
Там холод, что тепло, а жар, что холода.
Обман и сюреал с меня пытали мзду,
Великое ничто, сакраментальный гнус,
Воистину зараз хотели на ходу
Меня перелепить на свой ничтожный вкус.
Я говорю ему, великое ничто,
Ты токо не грузи, я видишь загружен,
Не смей меня лепить, пытать, судить, а-то
Я стану сам страной, где мой огонь возжен.
Смеялся громко гнус, шипел и зависть нес
В торжественный загул при вотчине моей,
Где нет уже камней, где семицветный плес
Великого ничто и краше, и горней.
Я выше понялся, а там такая мгла,
Что я застил глаза, чтоб зенки не пожечь,
Небесная река под спину пролегла,
Я громко закричал, чтоб перестала течь.
А после тишина, огнищем мед протек
Сквозь десны серых дней моих былых потуг,
Ну, я на бугорке достойно так прилег,
И сразу сон ко мне, что лисий колобок.
Панель, стекло, бетон, ну прям СС-союз
Обман и сюреал гадают на меня,
В великое ничто, в сакраментальный блюз
Желают низвести суть моего огня.
Вы неземной, как жаль
Что Вас не понимают
Как жаль, что я сама несусь
Куда то вдаль... бывает
Я Вас ценю, люблю как Человека
Учителя
Ведь Вы на самом деле
Чудо века
Мои слова... я знаю просто
Это не слова пророка
Никто не может сделать то
Что может Сшоне
Многие не верят,
Hо пока... до срока
Смотрю на небо
Появляется улыбка
Иду... ведь Бог зовет
Всё остальное зыбко
А в душе играет
Ваша, Сшонэ, скрипка
Лазурный росток
Этот мир для того, кто узрел благодать,
Мир лазурных, местами, от белых портъер,
Этот мир белых струн, это значит играть
Вам придется душой непроверенных сфер.
Этот мир непроверен и чуточку юн,
Он старее последних твоих башмаков,
Он ли арфа? и в нем много более струн,
В чем-то он всемогущ, в чем-то от дураков.
Он один, а безногий босяк на снегу,
Бюллетенит, душа подстывает с утра,
Человек застонал, воскричал, - не могу,
Укрывается снег, наступает жара.
Всемогущий мотив бесконечностью тих,
Дажа тонкая ложь для него что удав.
Он вчера водрузил на зелености нив
Щебень, глину, а также лишение прав.
Этот тихий мотив по дорогам земли
Завсегда эксклюзив, для меня и по мне,
Эх, дороги! куда вы людей довели,
На одной вы поете пока что струне.
А душа расцвела будто буйный поток,
Беспокойный, конечно он не селевой,
Остается с тобой мой лазурный росток,
Ты его не мешай беспокойной травой.
Эстет, переживанья суше дафни,
Украденное молится потерей,
Молись, эстет, когда не сможешь - гафкни,
В овчарне нынче греют батареи.
Твой поводырь который день в загуле,
На пьяном одре он не краше стула,
А впрочем, все сидящие на стуле
Взывают манну, а при ней микстуру.
Эстет, привет! Твоя душа - болото,
Придаток кляуз, бубна и графина!
Еще глоток? а после хмарь, слизь, рвота
И кислота покруче мандарина.
Ты силишься предстать повыше репы,
Ты силишься предстать умом повыше,
Предстать благим? титаны благолепны,
Стоглавой пеной омывают крыши.
Они встают, нетленные титаны,
Они, эстет, твою омоют душу,
Уже готовят там, под небом, краны
Омыть народ, правительство и сушу.
Омоют и уйдут, такая доля
Для тех, кто и сегодня спрятан небом,
Не пей, эстет, иди на богомолье,
Встречай титанов несоленым хлебом!
Сшонэ 130610
Добавлено спустя 1 минуту 21 секунду: Селигерий мотив, будто эта герань
Водоем и на нем острова, острова,
А штормовочка - флаг, мягко сетует ткань
И восток расцветает, что эта герань!
Ну, а если герань, то болит голова.
Селигерий мотив, что напела герань?
Так приятно в крестьянской избе, а в саду,
Нынче свадьба, на ней самогонка и пьянь,
Нынче сладкое модно живущим в аду.
Что же горько? А то, как звенят лепестки,
От пропавшей души опадает герань,
И уставшие корни порвут на куски,
Так ломается сладкого тонкая грань.
Что же горько? а то, что за ветками - цвет
Той пройстейшей и мудрой крестьянской избы
И не спит водоем, почернел и нагрет
От земных каравел, очень русской трубы.
Помешалась на рыбе досужая рвань
Как? Что нынче вскричали волхвы?
Мол пришло ваше время? но тихо герань
Говорит, - вы рабы, даже, - именно вы.
Селигер, вскинь душой, очень хочется мне
Сохранить дух природы для будущих вань,
Потому и мрачнеет при желтой луне
Чем-то сладким и горьким больная герань.
Остается следов мнголикая вязь
Белоснежных просторов глубинной земли,
Полновесно душой принимается связь
Тех, кто просто в земле и высокой дали.
Над землей облака, голубы-голубым
Проникают до сердца, до сердца земли,
И взрывается сердце, взмывают клубы,
Чтож попей-ка воды, но ее не соли.
Не соли мою кровь, она так солона
От тяжелых трудов и страданий моих,
Я на небо смотрю, там моя сторона,
Ну, а землю я с богом делю на троих.
Вот, земля, твоя треть, богу долю отдай,
Свято бога воспомни, отдай - не забудь!
И меня, и мой край, и безблачный рай,
Мне оставь же пути вдохновенную суть.
Бог, служи не жалей вере правдой своей,
Я ли знаю, зачем ты нашел среди звезд
Мою землю, меня, средь могил и церквей,
Только не находи мой последнмй погост.
Я найду его сам, среди звезд и руин,
Радикалов поверженных адовых рун,
А за ними коса, белый путь, будто клин,
Проникающий в музыку явленных струн.
Я и там не умру, там волшебный мой дух
Обретет белизну белых-белых церквей,
Что стоят на земле, их поболее двух,
Пусть в них нет никого, только нет их живей.
Обрету ли я славу последних людей,
Что хотели воздать людям дух, не живот?
Я хочу, чтобы люди чуть стали честней,
Не влетали воронами в чей-то капот.
Моя слава - уют, сахар, чай с калачем,
Разве тихий мой мир сам не есть благодать,
Бог, я знаю тебя, так зачем же, зачем
Я прошу не тебя мне за жизнь погадать?
Озабоченность богом - беда, господа,
Там, где бог, не забота нужна - чистота!
А забота - предмет клоунады, да- да,
Институтка, спешащая замуж, проста.
Ей забота на выданьи сладостно плыть
По торосам безснежных, но! душ ледяных,
Без любви есть забота совсем не остыть,
Бесконечным участием к душам родных.
Так ей хочется петь и любить, господа!
Что ей ночи не тягость и прост бабий вой,
А молитва ее, что твои невода,
Вдруг в нее попадет, может, кто-то живой.
Попадает ли бог в бесконечную сеть
От досужих молитв до плевка в аналой,
От сумы до тюрьмы, где вонючая клеть
Не забота, а храм и сиделец герой.
Выбирайте, да-да, кто же вы, господа?
Озабоченость вам будто фиговый лист,
Бог вас любит, бог вас повинит завсегда,
Только он на эстраде до вас не артист.
Он до вас досчитаться хотел издавна,
Ну - а вы озабоченно правите хрен,
Что растет на лугу, среди ржи и пшена,
Это ваша тюрьма, ну - а значит и плен.
Посмотрите на небо, там яростно чист
Этот свод голубой, токо это не бог,
Бог совсем не артист, ну а если артист,
Не предмет вожделений и не голубок.
Отверзните глаза, вот вам поле и плен,
Вот вам джип и жилье, городское на вид,
Ваше кредо, что шип, так торчит меж антен,
Сатана в те антены до вас говорит.
Потому сатана, ибо взор ваш потух,
Что у той институтки на ниве любви.
Бог Один, потому посчитайте до двух,
Вашей клети он вам жизнь-суконку травит.
Не болезненный сон институтке возник,
Кто-то вечный сказал на ее языке,
Институтка издала торжественный крик,
Догадаетесь, кто у нее на крючке?
Сшонэ 070110
Добавлено спустя 1 час 7 минут 54 секунды: На земле друзья и враги
Небо, истинно - волшебство,
Упаду ли я в твою глубь,
Где-то сбоку - хрясть! каково,
То ли враг, а то это друг?
И его глаза будто плеть,
Оттянулся след наискозь,
Я очнулся - нет? вроде свет,
В оба глаза свет или врозь.
Небо, выжил я - не горюй,
Я тебе еще помогу.
Трудно видится, мой ли буй,
Что он делает на лугу?
На лугу твоем, много птиц,
Что летят - летят от звезды,
Колесницы гром - пали ниц
Лица бога без бороды.
Небо, ты ко мне не стремись,
Спицу для других береги,
Знаешь, что тебе моя жись?
На земле друзья и враги.
А друзья - они - я им свет,
Что не нужен им солнца луч,
А враги - они тыщу лет,
Будут гнать ко мне волны туч.
А враги хитры и полны
Тонких замыслов извести
Доброту мою до вины,
Небо как же их мне спасти?
Лес чуть-чуть задышал, отгустился туман,
Засочилась жара белым потом до губ
И больной большевик поднимает стакан,
И вещает про мир, что опасен и груб.
Ему торф, говорит, - ты того, не вещай!
И свою сигарету в меня не туши,
Если коршун, летай, чуть крылами качай,
В изумрудной и летне-июльской глуши.
Большевик нынче пьян или просто поддат,
Благо сыном сподоблен до жрачь - шашлыка,
И блатной перелив страстных песен - отпад,
Только надо огня, сыровато пока.
Горделивая цветь, что зеленая кровь,
Пролилась гнусной мошкою, пьяная бредь!
Сыну черное пиво, а батьке ситро,
Так под водочку хочется разное петь.
Засчитаться про деньги и в небо впорхнуть,
Небо чистое, коршун, миг! шифером с крыш
Пал на землю, его продолжается путь,
В путь последний пошла непутевая мышь.
Поднимается лесом огонь на дыбы,
Поджигатель заплакал, так хочется жить,
Красный зверь подступил, загудел, а клубы
Запрещают дышать, материться и пить.
Черный ствол, белый дым и чернеющий крест,
Это капище зла, мера лжи и крови,
Не допил большевик, умирающий лес
Нынче просто паром в никуда на двоих.
Белый бог, белой дождь, тихо плачет вода,
Снизошла до пещерной морщинки земли,
Белый бог - чуть не бел, ведь его борода
Мертвый лес и те двое, что жить не смогли.
Сшонэ 260710
Добавлено спустя 2 часа 17 минут 44 секунды: Где бог и дьявол в облике козла
Поющий в мир, зачем ты растроён?
Твой шрам погуще красности папахи,
Ведь ты нанес достаточный урон
Сквозь пытки, дыбы, сапоги и плахи.
И тот сапог одел ты на меня,
Ты был чернявым доблестным испанцем
И мантия была красней огня
Играла солнцем мягким померанцем.
Ты был угрюм, как это должно быть
Иезуиту - боговым слугою,
Твой бог не пожелал меня простить,
Просил возжечь, перемешать с пургою.
Что вознесла меня повыше струн,
Где небо плакало, захлопав облаками
И возлетала птица Гамаюн,
И воскрывала белыми шелками.
А плоть моя еще желала жить,
Она сказать хотела, - верьте, люди
Ваш бог не мой, а потому любить
Я не могу, коль кто-то ложно судит.
Я не люблю за фальш и жажду зла,
За фарисейство, за игру, за нервы,
За шабаш ведьм - по страстности козла,
Хранить готовы доблестные стервы.
Я не люблю, ваш бог чуть снизошел
В далекие и мрачные пещеры,
Туда же отправляются и стервы,
Счастливо жив оставленый козел.
Он пусть живет, как оправданье зла,
Пусть в нем лицо досужего испанца,
Известен факт извечного аляьнса,
Где бог и дьявол в облике козла.
Сшонэ 260710
Последний раз редактировалось: Сшонэ (28 07 2010, 15:13), всего редактировалось 1 раз
Не спеши озарять! свойства есть у зари
От мадонны, местами, от тетки с косой,
Грудь запела нутром, ощути и узри,
Гулко стелется черной густой полосой.
Озари, полетай прямо в центре души,
Пусть тебя полоса растревожит, порвёт
Твою хитрую снасть, твой корабль сокрушит
И поставит на мель, если кто-то умрет.
Твоя страсть прибежит, если айсберги встреч
С поцелуями, чаем, театром, кино,
Чтоб почувствовать хмель. Задыхается речь.
И подтечь к сигаретам, а после вино.
Подрожжать у столба, отсмеять день чумной,
Обмотаться шарфом, оглянувшись назад,
Убедиться, что мир, как и ты, не больной,
Ты - Орфей и зачем-то спускаешься в ад.
Перепеть Окуджаву за красной икрой,
Чтоб троллейбус и дальше помчал и отвёз,
Без сарказма вздохнуть, комиссарский конвой,
Бутафорные шлемы - совковый колхоз.
Различить новый мир, он приземист и бодр,
В общем, шустрый шестой, а-ля- ля бодрячок,
Ничего, что он хитр, бизнесмен и не вор,
Но структурно проявлен, продвинут, качок.
Согласиться поплыть, перевстретить закат,
Перевыдрать себя, перевыстрадать влом,
А наутро узнать, что закончился ад
И сто восемь грехов по речушке шажком.
Так пойти, пусть заря, выстилая росу,
Окаймляет рубин твоих ран, твою суть,
Белый мир, заступай на свою полосу,
А под вечер и черный застелется путь.
Не боись, благо свойство одно у зари,
Появляться для тех, кто познал черный слой,
И проснись, белый рай чем-то бьется внутри,
Познается он белой твоей полосой.
Ничего нет от Бога, но жив идиот,
В этом "идио" взлет, значит, ты человек,
Охрани свой живот, пожирай - сладок плод,
И плоди на земле многомудрых калек.
Докажи, что есть Бог, верещал человек,
Будто та обязьяна, не зная Коа,
Будто та идиотка, принявшая чек,
И от барского что-то укрывши стола.
Докажи, верещит, разве бог мне помог,
Предложив и украв со стола мягкий сыр?
Это пёс предложил мне глентвейн, потом грог,
Что всегда рассечёт истекающий жир.
Это пёс преподнёс, благодарности, пёс!
Завсегда про любовь, что в лесу, что в хлеву,
Жил бы, пёс, среди звёзд, ты меня бы вознёс,
На земле я такой несчастливой живу.
На земле я бедна, обошел стороной
Тот подвал, где когда - то и я родилась,
Бог тогда заболел, ну а если больной,
То зачем ему я или этот карась?
Я его подмела, его барин не съел,
И его сожрала, мой живот жарил грог,
Вот скажи, человек, ты останешься цел,
Если друг тебе пёс и забыл тебя Бог?
Удалось человеку спасти себя встарь,
Выгнать беса в себе, токо бес тёк в ребро!
Бес ребро разжижал, при ребре твоём - тварь,
Пусть не золото жизнь ей, тогда серебро!
Ты боялся её, потому отдавал
Самый жирный кусок, что лежал на столе,
Если нечего есть, убивал или крал,
Потому что твой бес - это тварь при ребре.
Величав, а харизма?! спешит научить
Окружающих мудрости, свету, добро
Исповедно и тонко, так хочется жить!
Попадон, это бес, он стремится в ребро.
Измолились волхвы, стерлись те зеркала,
Что досель отражали для вас ложь и свет,
Говорили, - халвой вам не будет смола,
Понимайте, что правды на ценнике нет.
Где же истина? лохи! она там, где бес,
Расчленить её хочет бессовесный жид,
Поищите же там, где пылающий лес
Подорвать вашу веру в устои спешит.
Этот бес - ваша страсть, что ей день похорон?
Стоит выпить и похоть опять на одре,
Потому на земле существует закон:
Тварь - палачащий бес завсегда при ребре.
Я не люблю, ваш бог чуть снизошел
В далекие и мрачные пещеры,
Туда же отправляются и стервы,
Счастливо жив оставленый козел.
Цитата:
Подрожжать у столба, отсмеять день чумной,
Обмотаться шарфом, оглянувшись назад,
Убедиться, что мир, как и ты, не больной,
Ты - Орфей и зачем-то спускаешься в ад.
Цитата:
Не боись, благо свойство одно у зари,
Появляться для тех, кто познал черный слой,
И проснись, белый рай чем-то бьется внутри,
Познается он белой твоей полосой
Вы не мoжeте начинать темы Вы не мoжeте отвечать на сообщения Вы не мoжeте редактировать свои сообщения Вы не мoжeте удалять свои сообщения Вы не мoжeте голосовать в опросах
Движется на чудо-технике по сей день
Соблюдайте тишину и покой :)
1999-2019
