Ну вот и всё :)
Эти Форумы Лотоса завершают своё существование, как и было запланировано Новые Форумы Лотоса ждут всех и каждого. Новый подход, новые идеи, новые горизонты.
Если хотите продолжать старые темы, то открывайте их на новом форуме под тем же названием и оставляйте в первом сообщении ссылку на старую тему.
Рассказывают также, что один служитель мечети не умел ни писать, ни читать, и он устраивал с людьми хитрости и так добывал свой хлеб. И пришло ему на ум в один из дней открыть школу и учить в ней детей читать, он собрал доски и исписанные листы, и повесил их в одном месте и увеличил свой тюрбан и сел у ворот школы, и люди проходили мимо него и смотрели на его тюрбан, на доски и листы, и думали, что он хороший учитель, и приводили к нему своих детей. И учитель приказывал одному: «Пиши!» И другому: «Читай!» И дети обучали друг друга. И когда этот человек однажды сидел, по обычаю, в воротах школы, он вдруг увидел женщину, подходившую издали, а в руках у нее было письмо. И тогда он сказал про себя: «Наверное, эта женщина направляется ко мне, чтобы я прочел письмо, которое у нее! Как же мне быть, когда я не умею читать по писанному?»
И он хотел выйти, чтобы убежать от женщины, но та подошла к нему, прежде чем он успел уйти, и спросила: «Ты куда?» - «Я совершу полуденную молитву и вернусь»,- ответил учитель. И женщина сказала: «Полдень далеко! Прочитай мне это письмо!» И учитель взял от нее письмо, держа его верхом вниз, и стал смотреть в него, и он то тряс тюрбаном, то хмурил брови, выказывая гнев. А муж женщины находился в отсутствии, и это письмо было от него. Женщина, увидев учителя в таком состоянии, реши про себя: «Нет сомнения, что мой муж умер, и этот учит боится мне сказать, что он умер».
«О господин, если он умер, скажи мне»,- молвила она, но учитель потряс головой и промолчал. И женщина спросила его: «Разорвать мне одежду?» -«Разорви» - отвечал учитель. «Бить себя по лицу?» - спросила она. И учитель сказал ей - «Бей!» И тогда женщина взяла письмо из его рук и вернулась домой стала плакать со своими детьми. И соседи услышали плач и спросили, что с ней, и им сказали: «К ней пришло письмо о смерти мужа».
И тогда один человек сказал: «Эти слова - ложь, так как ее муж прислал мне вчера письмо, где извещает, что он здоров, во здравии и благополучии и что через десять дней он будет с нами». И этот человек тотчас же поднялся и спросил ее: «Где письмо, которое пришло к тебе?» И женщина принесла ему письмо, а он взял его и прочел и вдруг видит - в нем написано: «А после того: я во здравии и благополучии и через десять дней буду у тебя, и я послал вам одеяло и жаровню».
И женщина взяла письмо и вернулась к учителю и спросила его: «Что тебя побудило обманывать меня?» И она передала ему, что говорил сосед о благополучии ее мужа, который послал ей одеяло и жаровню.
«Твоя правда! - отвечал учитель.- Прости меня, о женщина,
я был в ту минуту сердит...»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала четыреста четвертая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда женщина спросила у учителя: «Что тебя побудило обмануть меня?» - он отвечал: «Я был в ту минуту сердит и занят умом и увидел: «Жаровня, завернутая в одеяло», и решил, что он умер и его похоронили.
А женщина не поняла уловки и сказала: «Ты прощен», взяла письмо и ушла.
По идее я у меня есть еще две сказки про учителя, но сегодня они отменяются. Шахеризада пока уходит на выходные. Сегодня высшие инстанции, в лице бывшей жены (блин кажется этот оборот я у кого-то украл:)... ни с того ни с сего прислали другую сказку:
Цитата:
Он сел на единственный свободный стул в приемной. «Значит, я — сегодня последний и у меня будет время еще раз прокрутить аргументы защиты», — подумал ангел-хранитель третьей категории А-Х 003, как именовалась его должность в штатном расписании их охранного агентства. Стул был из желто-молочной толстой кожи, и на нем, как колея на асфальте Московской кольцевой дороги у них там внизу, четкой вмятиной отпечатался след, просиженный за последнюю вечность ангелами всех рангов и подразделений. Стульев в этой узкой и длинной Высшей приемной всегда стояло ровно столько, скольким посетителям было назначено. Видеть друг друга и разговаривать между собой здесь было не принято.
А-Х сделал на Небесах карьеру, добравшись почти до самого верха, и его положение сейчас устраивало ангела полностью. Вторая категория охраняла гениев, первая — святых. Одно казалось ему занятием неблагодарным, другое — скучным. А теперешние его выступления в небесной защите, может, и не собирали полных залов, но обретали все новых поклонников на земле. Надо признаться, работу свою он знал. Души стояли к нему в очередь, но он не задирал нос, въедливо и кропотливо ведя каждое дело, и выиграл немало судеб.
И, тем не менее, сегодня он волновался. Обычно он старался абстрагироваться от своих подзащитных. Так ему было легче их охранять и отстаивать. Если в его добром сердце поселялась жалость или жажда справедливости, он начинал терять над собой контроль. Ему уже казалось, что он защищает часть себя самого, и присущая застенчивость брала верх над профессионализмом. Короче, ничего личного, ничего личного. Как любил повторять сам себе он.
Но тут его собственная система безопасности дала сбой. За пятьдесят лет он так сдружился с этим человеком, что ему иногда казалось, что это он сам проживает его несовершенную земную жизнь. Он никогда не называл его ни по имени, ни по присвоенному в агентстве длинному коду, пристроенному к дурацкому словосочетанию «объект наблюдения». И обращался к нему ласково и со значением — Человек.
Само по себе рождение этого Человека уже было хорошо проработанным чудом. Его мама и папа познакомились перед войной. Когда пришла похоронка, Она не поверила и продолжала ждать. И Он вернулся… Они поженились, родили детей, жили долго и счастливо и умерли практически в один день.
А-Х помнил его четырнадцатилетним мальчиком, сводящим йодом веснушки, чтобы нравиться девочкам, и солдатом, который уговаривал бабушек-вахтерш пропустить его на галерку Большого театра. Студентом строительного факультета и кандидатом экономических наук. Молодым человеком с мечтой в глазах, жаждущим впитать знания и опыт всех, кто окажется на пути, и мудрым солидным господином, принимающим решения государственной важности и цитирующим любовную лирику Пушкина и Лермонтова. В этом Человеке всегда была жизненная сила, которая побуждала двигаться вперед, и напрочь отсутствовала лень, которая делила бы дела на присталые и непристалые. И еще он часто верил людям — в той ситуации, когда этого делать было нельзя, и в итоге оказывался прав. Когда знакомые говорили, что у его Человека хорошая интуиция, А-Х довольно посмеивался. Ему определенно нравилось, что они понимали друг друга, как супруги со стажем — с полунамека.
И вот теперь пришла беда. А-Х уже дважды спасал своего подопечного из очень серьезных переделок. Первый раз, во время службы в армии, ему удалось послать Человека по какой-то дурацкой начальственной надобности в самый дальний конец части, и его не нашли, чтобы отправить с нарядом на карьер, где потом этот грузовик с солдатами завалило песком. Второй раз он спас его жизнь на охоте семь лет назад… Но оба этих раза А-Х знал, чем кончится дело, и обошлось без обращения в высшие инстанции. А тут…
— Ну, — сказал Вершитель Судеб. — Садись. Чаю хочешь? Хозяин любил всякие земные штучки и в маленьких удовольствиях себе не отказывал. Чай здесь подавали в пузатых «домашних» фарфоровых чашках с несколькими ложками земляничного варенья внутри. А-Х был не против.
На уютном письменном столе стояла миниатюрная живая елочка.
«Ничего себе, совсем забыл, скоро же Рождество!» Его Человек ни разу не напомнил ему об этом. Для него жизнь остановилась в тот страшный летний день, когда над ним нависла смертельная опасность.
— Я ждал тебя. Что-то ты долго.
— Пытался справиться своими силами.
— Гордыня — это грех.
— А слабость — порок.
— Ладно-ладно, не обижайся. Говори, с чем пришел?
— Оставь моего Человека. Отпусти его. Он еще не прошел путь своей судьбы.
— Он прожил столько лет, но так и не понял, что делать с тем, что даю ему я.
— Это неправда. С чего ты взял? Все факты говорят об обратном!
— Какие факты?! Он тебя совсем измотал, не может усидеть на месте, а потом начинает думать, правильно ли поступил. И в результате все энергии растрачивает на прошлое и сводит на нет твои усилия. Хочешь, я дам тебе кого-нибудь полегче. Вот, например, намечается один филолог. Ты будешь всю жизнь смотреть, как он читает книжки. Ты заслужил отпуск.
— Напротив, я как никогда полон сил. Это лучший проект за всю мою жизнь. Такие люди встречаются раз в тысячелетие. С ним интересно, он практик, созидатель.
— Сам посуди, зачем ему эта жизнь, он не научился радоваться каждому дню, он все время думает, как было бы здорово, если бы случилось иначе… И никогда не доволен тем, что имеет.
— Он только и говорит, что надо праздновать каждое мгновение. Он даже за столом с друзьями обязательно произносит тост за этот прекрасный миг, который уйдет и больше не повторится…
— В том-то и дело, что говорит. А по сути всегда не доволен и не рад. И этот прекрасный миг ему по большому счету на фиг не нужен. Посмотри, с каким отстраненным лицом он порой выходит к людям.
— Это защитная реакция умудренного опытом человека. Так он оберегает свой внутренний мир от несанкционированных вторжений. Сам же говорил: не мечи бисер перед свиньями. Но посмотри на его улыбку — у него в школе даже было прозвище Лупоглазый за широко открытые большие голубые глаза.
— Мы подарили ему семь лет жизни. Как он их использовал? Он даже не понял, что это подарок, принял как должное.
— На той охоте, о которой ты говоришь, он, сидя на лабазе на опушке леса и любуясь осенью, как часто в последнее время, думал о том, что жизнь идет и он вместе с ней, но так и не нашел своего счастья и не жил так, как мог бы и хотел. Он так привык доверять жизни, что не заметил, как черт дернул его пойти добирать раненого медведя. Когда зверь поднялся, чтобы убить его, а ружье давало осечку одну за другой, этот смелый Человек прекрасно понимал, что его ждет. И когда подоспевший с нашей помощью егерь с третьего выстрела все-таки завалил медведя, он осознал цену своего спасения. И первое, что сделал, отойдя от стресса, позвонил женщине, которую видел одну минуту и о которой думал целый год.
— Так бы он о ней и думал, если бы ты не посылал ему эти мысли время от времени! Вы ведь подружились с А-Х 027? Договорились, обтяпали дельце, сводники доморощенные.
— Ты же знаешь, что это нам запрещено и карается в Высшем суде! К тому же у нас нет ключей от их мыслей, они выпускаются в единственном экземпляре и защищены от подделок. Мы можем только создавать условия для их поступков.
— Да ладно! На то и существуют законы, чтобы их нарушать, — лукаво улыбнулся Хозяин.
— Ты же сам готовил их встречу. Скажи, почему ты всегда хочешь казаться хуже, чем ты есть на самом деле?
— Ты прав. Но в этом их счастье.
— Они так не считают.
— Зато обретают иллюзию свободы.
— И чуть что — готовы обменять ее на твою помощь. Но я отвечу тебе. Я не приводил ее в его мысли. Он все решил сам. Он сразу понял, что это та женщина, о которой он мечтал всю жизнь. Я показал ему ее раньше времени как путеводную звезду и спрятал на год — до того, как она будет готова. А ты сам дал ей знак, что это ее судьба. Он любит ее и восхищается ей.
— Но разве он понял, зачем дается человеку любовь и что такое близость?
— А что остальные уже поняли?
— Остальные — это остальные. К каждому персональный счет.
— Помнишь, как на выставке современной живописи он вдруг заплакал, когда ему пришла в голову мысль, что с его любимой женщиной может что-то случиться? А как он разложил на ее день рождения любовные записочки по всей квартире?
— Но он это сделал по ее подсказке.
— Зато с душой.
— Он не научился выражать свои чувства и не хочет делиться мыслями. Он думает, что достаточно того, что они живут внутри него.
— Но ты послал ему женщину, которая умеет задавать вопросы.
— Я послал ему возможность устроить энергетический взрыв. И я послал ему способ узнать меня. Как бы ни жил человек, и что бы он ни делал, он может продолжать путь, пока он аккумулирует энергию и тратит ее, пока он знает, где ее найти и как ей распорядиться. Как только он перестает делать то или другое, его жизнь теряет для меня смысл.
— Он пришел к тебе.
— Он слишком доверяет людям, слишком много слушает других, но не слышит мой голос в своей душе.
— Она говорила ему, что он должен понять, что ты хочешь сказать ему. Она пытается сплести все в божественную нить.
— Глупая, она во всем ищет смысл.
— Зато сколько твоей силы они транслируют в мир. В детстве он читал исторические книжки и мечтал стать великим. А стал просто добрым, сильным и честным человеком. И достиг положения в обществе и в сердцах друзей. Его главное оружие — искренность. Его главная защита — мудрость. Он — настоящий. Не в этом ли величие?
— Ты попал под влияние ложной земной терминологии. Для нас они все — настоящие.
— Ты же понимаешь, о чем я. У него ясная структура, неиспорченная деятельная душа. Это огромная редкость. Особенно для человека, который преуспел в жизни. Посмотри на них, сколько там мертвых, а они продолжают жить. Помнишь ту старушку, которая принесла ему бутылку кагора. Он не хотел принимать подарок от бедной женщины, но она обиделась, что он отказывается от благодарности за то, что выручил из беды ее сына? А того французского миллиардера с Лазурного берега, который сказал, что он был единственным человеком в Москве, который ничего от него не хотел, да к тому же по-настоящему ему помог? Сколько людей в этом городе живут и даже не подозревают, что многое, чем они пользуются, обязано своим существованием ему. Но ты-то знаешь, что это так. Остался один неисправимый романтик, который живет благородными идеалами, но не знает, как снять пелену со своего разума. Но именно сейчас он готов к прозрению. Я ручаюсь за него, дай ему шанс.
— Хорошо. Ты убедил меня. Пусть живет и благодарит тебя. Ну что, давай еще чайку, у тебя есть немножко времени, пусть поспит.
… Он проснулся рано, пока она еще спала, прижался к ее спине, уткнулся в волосы и первый раз за много месяцев вздохнул свободно. Солнце не играло зайчиками по картинам на стенах, небо не заглядывало в глаза, было обычное грязно-серое утро… Его взгляд заскользил по комнате, как будто он видел ее впервые. Занавеска изогнулась, пропустив в полутьму слабый, нерешительный луч света. Вытертый плюшевый медведь неуклюже сидел на кресле на его брюках. С розы на тумбочке упал лепесток, а ее стебелек расцвел нежным зеленым листочком. Глухо залаяла соседская собака. «Какое счастье!» — подумал Человек. Он тихо встал, умылся и вышел из дома.
Хозяин елочного базара еще дремал на еловой куче, накрывшись дубленкой. Человек выбрал самое аккуратное деревце, расплатился и побежал домой. Стараясь не шуметь, он поставил елку в воду и, не в силах сдержать улыбку, сел рядом прямо на пол, в ожидании, пока густой бодрящий запах не разбудит ее. Он знал, что теперь сможет ответить ей то, о чем она давно спрашивала, а он думал, но так и не решался произнести вслух. И еще он видел того, кто улыбался ему из-под елки.
Чет я сижу и некрасивые мысли мне в голову лезут, про то что подал я эту сказку неправильно, сказав, что она от бывшей жены присланна мне выходит, что сказка про меня..опять получился эдакий супер-я, не хочу так...может мне это и глючится, но все равно не хочу...неважно какой мотив двигал ее, но эта сказка здесь потому что это не про меня...вот...признался...совесть успокоилась...а то скребет крыса по-поводу и без...
Ручей, Это один из основных глюков реальности, прописанный на уровне матрицы..там написанно Речей будет спать и без Шахеризады тоже, но с Шахеризадой ему понравится больше
Продолжение попозже))
Все имена вымышленные. Все совпадения случайны. Играть будем пока не надоест. И еще...все трюки выполняли каскадеры поэтому, пожалуйста не пытайтесь повторять это дома
Цитата:
Говорят, о ифрит,- сказал я,- что в одном городе были два человека, жившие в двух смежных домах с общим простенком, и один из них завидовал другому и поражал его глазом и силился повредить ему. И он все время ему завидовал, и его зависть так усилилась, что он стал вкушать мало пищи и сладости сна, у того, кому он завидовал, только прибавлялось добра, и всякий раз, как сосед старался ему повредить, его благосостояние увеличивалось, росло и процветало. Но внушивший зависть узнал, что сосед завидует ему и вредит, и уехал от соседства с ним и удалился от его земли и сказал: «Клянусь Аллахом, я покину из-за него мир!» И он поселился в другом городе и купил себе там землю (а на этой земле был старый оросительный колодец), и построил для себя у колодца келью и, купив себе все, что ему было нужно, стал поклоняться Аллаху великому, предаваясь молитве с чистым сердцем.
И к нему со всех сторон приходили нуждающиеся и бедные, и слух о нем распространился в этом городе, и весть дошла до его соседа-завистника, и тот узнал о благе, которого он достиг, и о том что вельможи города ходят к нему. И он вошел в келью и его сосед, внушивший зависть, встретил его пожеланием простора и уюта и оказал ему крайнее уважение. И тогда завистник сказал ему: «У меня с тобой будет разговор, и в нем причина моего путешествия к тебе. Я хочу тебя порадовать; встань же и пройдись со мною по твоей келье». И внушивший зависть поднялся и взял завистника за руку, и они прошли до конца кельи, и завистник сказал: «Вели твоим факирам, чтобы они пошли в свои кельи. Я скажу тебе только в тайне, чтобы никто не слышал нас». И внушивший зависть сказал факирам: «Войдите в свои кельи», и они сделали так, как он им приказал, а внушивший зависть прошел немного с завистником и дошел с ним до старого колодца. И завистник толкнул внушившего зависть и сбросил его в колодец, когда никто не знал этого, и пошел своей дорогой, думая, что убил его.
А в колодце жили джины, и они подхватили внушившего зависть и мало-помалу спустили его и посадили на камень и спросили одни другого «Знаете ли вы, кто это?» - «Нет», - ответили джины. И тогда один из них сказал: «Это человек, внушивший зависть, который бежал от завистника и поселился в нашем городе. Он воздвиг ту келью и развлекал нас своими молитвами и чтением Корана, а завистник пришел к нему и встретился с ним и ухитрился сбросить его к нам. А весть о нем дошла к сегодняшний вечер до султана этого города, и он решил завтра посетить его ради своей дочери». – «А что с его дочерью?» - спросил кто-то из них. И говоривший сказал: «Она одержимая; в нее влюбился джин Маймун ибн Дамдам, и если бы старец знал для нее лекарство, он бы наверное ее исцелил. А лекарство для нее – самая пустая вещь», - «А какое же это лекарство?» - спросил кто-то из джинов. И говоривший ответил: «У черного кота, что у него в келье, есть на конце хвоста белая точка величиною с дирхем. Пусть возьмет семь волосков из этих белых волос и окурит ими царевну, и марид уйдет у нее из головы и никогда не воротится к ней, и она тотчас же вылечится».
И все это происходило, о ифрит, а внушавший зависть слушал. Когда же настало утро и взошла заря и заблистала нищие пришли к старцу и увидели, что он поднимается из колодца, и он стал великим в их глазах. А у внушившего зависть не было другого лекарства, кроме черного кота, и он взял из белой точки, что была у него на хвосте, семь волосков и спрятал их у себя. И едва взошло солнце, как прибыл царь со своими вельможами, а остальной свите приказал стоять. Когда царь вошел к возбудившему зависть, тот сказал: «Добро пожаловать!» - и, велев ему подойти ближе, спросил: «Хочешь, я открою тебе, для чего ты ко мне прибыл?» - «Хорошо»,- ответил царь. И старец сказал: «Ты прибыл, чтобы посетить меня, а в душе хочешь меня спросить о своей дочери».- «Да, праведный старец!» - воскликнул царь. И внушивший зависть сказал: «Пошли кого-нибудь привести ее, и я надеюсь, что, если захочет Аллах великий, она сию же минуту исцелится».
И царь обрадовался и послал своих телохранителей, и они принесли царевну со скрученными руками, закованную в цепи, и возбудивший зависть посадил ее и покрыл ее покрывалом и, вынув волоса, окурил ее ими. И тот, кто был над ее головой, испустил крик и покинул ее, а девушка пришла в разум и закрыла себе лицо и спросила: «Что это происходит и кто привел меня в это место?» И султан обрадовался радостью, которой нет сильнее, и поцеловал ее в глаза и поцеловал руки У старца, возбудившего зависть, а после того он обернулся к вельможам своего царства и спросил их: «Что вы скажете? Чего заслуживает тот, кто исцелил мою дочь?» - «Жениться на ней»,- отвечали они. И царь воскликнул: «Вы сказали правду!» Потом он выдал дочь замуж за внушившего зависть, и тот сделался зятем царя. А спустя немного умер визирь, и спросил: «Кого сделаем визирем?» - и ему сказали: «Твоего зятя», и его сделали визирем, и еще немного спустя умер султан, и когда спросили: «Кого сделаем царем?» - ответили: «Визиря». И визиря сделали султаном, и он стал царем и правителем.
Однажды царь сел на коня, и завистник проходил по его дороге, и вдруг видит: тот, кому он завидовал, в царственном великолепии, среди эмиров, визирей и вельмож своего царства! И взор царя упал на завистника, и он повернулся и сказал одному из своих визирей: «Приведи ко мне этого человека и не устрашай его». И визирь пошел и привел его соседа, завистника. А царь сказал: «Дайте ему тысячу мискалей из моей казны и принесите ему двадцать тюков товаров и пошлите с ним стражника, чтобы он доставил его в город», - и потом он простился с ним и уехал, не наказавши его за то, что он сделал с ним.
Посмотри же, ифрит, как возбудивший зависть простил завистника и как от сначала завидовал ему, потом причинил ему вред и отправился у нему и довел до того, что бросил его в колодец и хотел его убить, но не он воздал ему за его зло, а простил и отпустил».
И я заплакал, о госпожа, перед ифритом горьким плачем, которого нет сильнее, и произнес:
«Отпускай преступным: всегда мужи разумные
Одаряли злого прощением за зло его.
Я объял проступки все полностью и свершил их все,
Обоими же ты все виды прощенья - будь милостив.
И пусть тот, кто ждет себе милости от высшего,
Отпускает низшим проступки их и прощает их».
«Чтобы тебя убить или простить,- сказал ифрит,- это нет! Я непременно заколдуй тебя!» И он оторвал меня от земли и взлетел со мною на воздух, так что я увидел под собой землю, как чашку посреди воды. Потом он поставил меня на гору и, взяв немного земли, побормотал над нею и поколдовал и, осыпал меня ею, воскликнул: «Перемени этот образ на образ обезьяны!»
С того времени я сделался обезьяной столетнего возраста. И, увидев себя в этом гадком образе, я заплакал по самом себе, но был стоек против несправедливости судьбы, ибо знал, что время не благоволит никому. И я спустился с горы вниз и увидел широкую равнину и шел до конца месяца, и путь привел меня к берегу соленого моря. И я простоял некоторое время и вдруг вижу – корабль посреди моря, и ветер благоприятствует ему, и он идет к берегу. И я скрылся за камнем на краю берега и подождал, пока пришел корабль, и взошел на него, и один из едущих воскликнул: «Уведите от нас этого злосчастного!» - «Мы его убьем», - сказал капитан. А тот, другой, вскричал: «Я убью его вот этим мечом!» Но я схватил капитана за полу и заплакал, и мои слезы потекли, и капитан сжалился надо мною и сказал: «О купцы, эта обезьяна прибегла к моей защите, и я защищу ее. Она под моим покровительством, и пусть никто ее не беспокоит и не досаждает ей». И капитан стал обращаться со мной милостиво, и, что бы он ни говорил мне, я понимал и исполнял все его дела и служил ему на корабле, и он полюбил меня. Ветер благоприятствовал кораблю в течении пятидесяти дней, и мы пристали к большому городу, где было множество людей, сосчесть число которых может только Аллах. И в тот час, когда мы прибыли, наш корабль остановился, и вдруг к нам явились невольники от царя города и поднялись на наше судно и поздравили купцов с благополучием и сказали: «Наш царь поздравляет вас с благополучием и посылает вам этот свиток бумаги, - пусть каждый из вас напишет на нем одну строчку». Дело в том, что у царя был везирь-чистописец, и он умер, и султан поклялся и дал великие клятвы, что сделает визирем лишь того, кто пишет так, как он. И они подали купцам бумажный свиток длинной в десять локтей и шириной в локоть, и каждый, кто умел писать, написал, до последнего. И тогда я поднялся, будучи в образе обезьяны, и вырвал свиток у них из рук, и они испугались, что я порву его, и стали меня гнать криками, но я сделал им знак: «Я умею писать!» И капитан знаками сказал им: «Пусть пишет; если он станет царапать, мы его прогоним от нас, а если напишет хорошо, я сделаю его своим сыном. Я не видел обезьяны понятливее, чем эта». И я взял калам и, набрав из чернильницы чернил, написал почерком рика такое двустишие:
Судьбою записаны милости знатных,
Твоя ж не написана милость досель.
Так пусть же Аллах не лишит нас тебя –
Ведь милостей всех ты и мать и отец.
И я написал почерком рейхами:
Перо его милостью объемлет все области,
И все охватил миры своею он щедростью.
Нельзя Нил египетский сравнить с твоей милостью,
Что тянется к странам всем рукой с пятью пальцами.
И почерком сульс я написал:
Всяк пишущий когда-нибудь погибнет,
Но все, что пишут руки его, то вечно!
Не вздумай же ты своею писать рукою
Другого, чем то, что рад ты, воскреснув, увидеть.
И еще я написал почерком несхи:
И когда пришла о разлуке весть, нам назначенной
Переменой дней и судьбой, всегда превратной.
Обратились мы ко устам чернильниц, что сетовать
На разлуки тяжесть концами острых перьев.
И написал я дальше почерком тумар:
Халифат не вечен для правящих, поистине,
А коль споришь ты, скажи же мне, где первые?
Благих поступков сажай посевы в делах своих;
Коль низложен будешь, посевы эти останутся.
И почерком мухаккик я написал:
Открывши чернильницы величья и милостей,
Налей в них чернила ты щедрот и достойных дел.
Пиши же всегда добром, когда только можешь ты,
Тогда вознесешься ты высоко пером своим.
Потом я подал им свиток, и они написали каждый по строчке, а после этого невольники взяли свиток и отнесли его к царю. И когда царь посмотрел на свиток, ему не понравился ничей почерк, кроме моего, и он сказал присутствующим: «Отправляйтесь к обладателю этого почерка, посадите его на мула и доставьте его с музыкой. Наденьте на него драгоценную одежду и приведите его ко мне». И, услышав слова царя, все улыбнулись, а царь разгневался и сказал: «О проклятые, я отдаю в приказание, а вы надо мной смеетесь!» - «О царь,- отвечали они,- нашему смеху есть причина».- «Какая же?» - cпpocил Царь, и они сказали: «О царь, ты велел нам доставить к тебе того, кто написал этим почерком, но дело в том, что это написала обезьяна, а не человек, и она у капитана корабля». – «Правда ли то, что вы говорите?» - спросил царь, и они ответили» «Да, клянемся твоей милостью!» И царь удивился их словам и затрясся от восторга и воскликнул: «Я хочу купить эту обезьяну у капитана!»
Потом он послал на корабль гонца и с ним мула, одежду и музыку, и сказал: «Непременно наденьте на него эту одежду, посадите на мула и доставьте его с корабля!» И они пришли на корабль и взяли меня у капитана и, надев на меня одежду посадили меня на мула, и люди оторопели, и город перевернулся из-за меня вверх дном, и все стали на меня смотреть.
И когда меня привели к царю и он меня встретил, я поцеловал трижды землю меж его рук, а потом он приказал мне сесть, и я присел на колени, и все присутствующие люди удивились моей вежливости, и больше всех изумился царь. Царь приказал народу уйти, и все удалились, и остался только я, его величество царь, евнухи и маленький невольник. И царь приказал, и подали скатерть кушаний, и на ней было все что скачет, летает и спаривается в гнездах: куропатки, перепелки и прочие виды птиц. И царь сделал мне знак, чтобы я ел с ним, и я поднялся и поцеловал перед ним землю, а потом я сел и принялся есть, и затем скатерть убрали, и я семь раз вымыл руки и, взяв чернильницу и калам, написал такие стихи:
Постой хоть недолго ты у табора мисок,
И плачь об утрате ты жаркого и дичи.
Поплачь, о ката, со мной,— о них вечно плачу я —
О жареных курочках с размолотым мясом!
О горесть души моей о двух рыбных кушаньях!
Я ел на лепешке их из плотного теста.
Аллаха достоин вид жаркого! Прекрасен он,
Когда обмакнешь ты жир в разбавленный уксус.
Коль голод трясет меня, всегда поглощаю я
С почтеньем пирог мясной - изделье искусных,
Когда развлекаюсь я и ем, я смущен всегда
Убранством и сменами столов и посуды.
Терпенье, душа! Судьба приносит диковины,
И если стеснит она, то даст облегченье.
Потом я поднялся и сел поодаль, и царь посмотрел на то, что я написал, и, прочтя это, удивился и воскликнул: «О диво! обезьяна, и у нее такое красноречие и почерк! Клянусь Аллахом, это самое диковинное диво!» Затем царю подали особый напиток в стеклянном сосуде, и царь выпил и протянул мне и я поцеловал землю и выпил и написал на сосуде:
Был огнями сжигаем я на допросе,
Но в несчастье нашли меня терпеливым,
Потому-то всегда в руках меня носят
И прекрасных уста меня лобызают.
И еще:
Похищает свет утра мрак, дай же выпить
Мне напитка, что ум людей отнимает
Я не знаю - так ясен он и прозрачен,-
Он ли в кубке, иль кубок в нем пребывает.
И царь прочитал стихи и вздохнул и воскликнул- «Если б подобная образованность была у человека, он бы наверное превзошел людей своего века и времени!» Потом он подвинул ко мне шахматную доску и спросил: «Не хочешь ли сыграть мной?» И я сделал головой знак: «Да»,- и, подойдя, расставил шахматы и сыграл с царем два раза и победил его, и ум царя смутился. А потом я взял чернильницу и калам и написал на доске такое двустишие:
Целый день два войска в бою жестоком сражаются,
И сраженье их все сильней кипит и жарче.
Но лишь только мрак пеленой своей их окутает,
На одной постели заснут они все вместе.
И когда царь прочитал это двустишие, он изумился и пришел в восторг; его охватила оторопь, и он сказал евнуху: «Пойди к твоей госпоже Ситт-аль-Хусн и скажи ей: «Поговори с царем!», чтобы она пришла и посмотрела на эту удивительную обезьяну». И евнух скрылся и вернулся вместе с царевной, и, посмотрев на меня, она закрыла лицо и сказала: «О батюшка, как могло быть приятно твоему сердцу прислать за мной, чтобы показывать меня мужчинам?»
«О Ситт-аль-Хусн,- сказал царь,- со мною никого нет, кроме маленького невольника и евнуха, который воспитал тебя, а я - твой отец. От кого же ты закрываешь свое лицо?» И она отвечала: «Эта обезьяна - юноша, сын царя, и отца его зовут Эфтимарус, владыка Эбеновых островов. Он заколдован, его заколдовал ифрит Джирджис из рода Иблиса, а он убил его жену, дочь царя Эфитамуса. И тот, про кого ты говоришь, что он обезьяна, на самом деле муж, ученый и разумный. И царь удивился словам своей дочери и посмотрел на меня и спросил: «Правда ли то, что она говорит про тебя?» - и я сказа «Да»,- и заплакал. «Откуда же ты узнала, что он заколдован спросил царь свою дочь, и она сказала: «Со мной была, когда я была маленькая, одна старуха, хитрая колдунья, и она научила меня искусству колдовать, и я его хорошо запомнила и усвоила. И я заучила сто семьдесят способов из способов колдовства, и малейшим из этих способов малейшим из этих способов я могу перенести камни города на гору Каф и превратить его в полноводное море, а обитателей его обратить в рыб посреди него». - «о дочь моя - воскликнул царь, - заклинаю тебя жизнью, освободи этого юношу и я сделаю его своим визирем, ибо это юноша умный и проницательный».- «С любовью и охотой»,-отвечала царевна и взяла в руку нож и провела круг…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала четырнадцатая ночь, сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что второй календер говорил женщине: «И царевна, о госпожа моя, взяла в руку нож, на котором были написаны еврейские имена, и начертила им круг посреди залы и в нем написала имена и заклинания и поколдовала и прочла слова понятные и слова непонятные, и покрылся над нами мраком, и ифрит вдруг спустился к нам в своем виде и обличье, и руки у него были как вилы, ноги как мачты, а глаза как две огненные искры. И мы испугались его, и царевна воскликнула: Нет ни приюта тебе, ни уюта!» - а ифрит принял образ льва и закричал ей: «О обманщица, ты нарушила клятву и обет! Разве мы не поклялись друг другу, что не будем мешать один другому?»
«О проклятый, и для подобного тебе у меня будет клятва?» -отвечала царевна. И ифрит вскричал: «Получи то, что пришло к тебе!»
Тут лев разинул пасть и ринулся на девушку, но она поспешно взяла волосок из своих волос и потрясла его в руке и пошевелила над ним губами, и волос превратился в острый меч, и она ударила им льва, и он разделился на две части. И голова его превратилась в скорпиона, а женщина обратилась в большую змею и ринулась на этого проклятого, который имел вид скорпиона, и между ними завязался жестокий бой. И потом скорпион превратился в орла, а змея в ястреба, и она полетела; и преследовала его некоторое время, и тогда орел сделался черным котом, а девушка превратилась в полосатого волка и они долго бились во дворце.
И кот увидел что он побежден, и превратился в большой красный гранат, и гранат упал на середину водоема, бывшего, бывшего во дворце, и волк подошел к нему, а гранат взвился на воздух и упал на плиты дворца и разбился, и все зернышки рассыпались по одному, и земля во дворце стала полна зернышек граната. И тогда волк встрепенулся и превратился в петуха и стал подбирать зернышки и не оставил не одного зернышка, но по предопределенному велению одно зернышко притаилось у края водоема. И петух принялся кричать и хлопать крыльями и делал нам знаки клювом, но мы не понимали, что он говорит, и тогда он закричал на нас криком, от которого нам показалось, что дворец опрокинулся на нас, и стал кружить по всему полу дворца. Он увидел зерно, притаившееся у края водоема , и ринулся на него, чтобы его склевать, но зернышко вдруг метнулось в воду, бывшую в водоеме, и, обратившись в рыбу и скрылось в глубине воды. И тогда петух принял вид огромной рыбы и нырнул за рыбкою и скрылся на некоторое время, а потом мы услышали, что раздались крики, вопли, и перепугались.
И после этого появился ифрит, подобный языку пламени, и он разевал рот, из которого выходил огонь, и из его глаз и носа шли огонь и дым. И девушка тоже вышла, подобная громадному огненному углю, и она сражалась с ним некоторое время, и огонь сомкнулся над ними, и дворец наполнился дымом. И мы скрылись в дыму и хотели погрузиться в воду, опасаясь сгореть и погибнуть, и царь воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся! О, если бы мы не возложили на нее подобного ради освобождения этой обезьяны! Мы отягчили ее великой тяготой с этим проклятым ифритом, которого не одолеть всем ифритам, существующим на земле! О, если бы мы не знали этой обезьяны, да не благословит Аллах ее и час ее появления! Мы хотели сделать добро ради великого Аллаха и освободить ее от чар, и нас постигло сердечное мучение!»
А что до меня, госпожа моя, то язык был у меня связан, и я не мог ничего сказать царю, и не успели мы очнуться, как ифрит закричал из-под огня и оказался подле нас в зале. Он дунул нам в лицо огнем, но девушка настигла его и подула ему в лицо, и в нас попали искры от нее и от него, и ее искры не повредили нам, а из его искр одна попала мне в глаз и выжгла его, а я был в образе обезьяны. И царю в лицо тоже попала искра из его искр и сожгла ему половину лица и бороду и нижнюю челюсть и вырвала нижний ряд зубов, а другая искра попала в грудь евнуха и сожгла его, и он в тот же час и минуту умер, и мы убедились, что погибнем, и потеряли надежду на жизнь.
И мы были в таком состоянии и вдруг слышим, кто-то восклицает: «Аллах велик! Аллах велик! Он помог и поддержал и покинул того кто не принял веру Мухаммеда, месяца веры!» И вдруг, оказалось, царевна сожгла ифрита, и он стал кучей пепла. И девушка подошла к нам и скачала: «Принесите мне чашку воды!» И ей принесли чашку, и она проговорила что-то, чего мы не поняли, а потом брызнула на меня водой и сказала: «Освободись, заклинаю тебя истиною истинного и величайшим именем Аллаха, и прими свой свои первоначальный образ»
И я встряхнулся, и вдруг вижу - я человек, каким был но только мой глаз пропал, а девушка воскликнула: «Огонь, огонь! О батюшка я уже не буду жить! Я не привыкла биться с джиннами, а будь он из людей, я бы давно убила его. Я стала бессильна лишь тогда, когда гранат рассыпался, и я подобрала его зерна, но забыла то зернышко, где был дух джинна, а если бы я его подобрала, он бы наверное тотчас же умер. Но я не знала этого, по воле судьбы и рока, и вдруг он явился и у меня с ним был жестокий бой под землею, в воде и в воздухе, и всякий раз, как я открывала над ним врата колдовства, он тоже открывал врата надо мною, пока не открыл надо мною врат огня, а мало кто, когда открываются над ним врата огня, от него спасается. Но мне помогла против него судьба, и я сожгла его раньше себя, предложив ему прежде принять веру ислама. А что до меня, я умираю, и да будет Аллах для вас моим преемником».
И она стала взывать к Аллаху о помощи и непрестанно призывала на помощь от огня, и вдруг темные искры поднялись к ее груди и распространились до лица, и когда они достигли лица девушки, она заплакала и воскликнула: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед - посланник Аллаха!» И потом мы взглянули на нее, и вдруг видим,- она стала кучею пепла рядом с кучею от ифрита. И мы опечалились о ней, и мне хотелось быть на ее месте и не видеть, как это прекрасное лицо, сделавшее мне такое благо, превратилось в пепел, но приговор Аллаха неотвратим.
И когда царь увидел, что его дочь превратилась в кучу пепла, он выщипал остаток своей бороды, стал бить себя по лицу и разорвал на себе одежды, и я сделал так же, как он, и мы плакали о девушке. И подошли придворные из вельмож царства и увидели султана в состоянии небытия и две кучи пепла. И они удивились и походили немного вокруг царя, а тот очнулся, рассказал им, что случилось у его дочери с ифритом, и это было для них великим несчастьем, и женщины и девушки закричали, и царевну оплакивали семь дней.
И царь приказал выстроить над прахом своей дочери большой купол, и под ним зажгли свечи и светильники, а пепел ифрита развеяли по воздуху, чтобы проклял его Аллах. И после этого царь заболел болезнью, от которой был близок к смерти, и его болезнь продолжалась месяц, а потом он поправился, и его борода выросла, и он призвал меня и сказал: «О юноша, мы проводили время в приятнейшей жизни, в безопасности от превратностей судьбы, пока ты к нам не явился. О, если бы мы не видели тебя и не видели твоей гадкой наружности! Из-за тебя мы претерпели лишения: во-первых я лишился моей дочери, которая стоила сотни мужчин, а во-вторых со мной случилось от огня то, что случилось, и я лишился своих зубов и умер мой евнух. А ни раньше, ни после этого мы ничег от тебя не видели. Но все от Аллаха, и нам и тебе; слава же Аллаху за то, что моя дочь освободила тебя и сама себя погубила! Но уходи, дитя мое, из моего города, достаточно того, что из-за тебя случилось. Все это было предопределено и мне и тебе, уходи же с миром, а если я еще раз тебя увижу, я убью тебя».
И он закричал на меня, и я вышел от него, о госпожа, не веря в спасение, и не знал, куда идти. И в моем сердце прошло все то, что со мной случилось: как разбойники оставили меня на дороге, как я от них спасся и шел месяц и вошел в город чужеземцем и встретился с портным и с женщиной под землею и спасся от ифрита, после того как он был намерен убить меня и я вспомнил обо всем, что прошло в моем сердце, с начала до конца, и восхвалил Аллаха и воскликнул: «Ценою глаза, но не души!» И я сходил в баню, прежде чем выйти из города, и обрил себе бороду и надел черную власяницу и пошел наугад, о госпожа моя, и каждый день я плакал и размышлял о бедствиях, случившихся со мною; и о потере глаза. И думая о случившемся со мною, я всякий раз плакал и говорил такие стихи:
«Всемилостивым клянусь, смущенья, сомненья нет,
Печали, не знаю как, меня окружили вдруг.
Я буду терпеть, пока терпенье само не сдаст;
Стерплю я, пока Аллах судьбы не решит моей.
Стерплю, побежденный, я без стонов и жалобы,
Как терпит возжаждавший в долине в полдневный зной.
И буду терпеть, пока узнает терпение,
Что вытерпеть горшее, чем мирра, я в силах был.
Ничто ведь не горько так, как мирра, но будет ведь
Еще боле горько мне, коль стойкость предаст меня.
И тайна души моей — толмач моих тайных дум,
И тайное тайн моих — о вас мысли тайные.
И горы б рассыпались, коль бремя мое несли б,
И ветер не стал бы дуть, и пламя потухло бы.
И если кто скажет мне, что жизнь иногда сладка,
Скажу я: «Наступит день, что горше чем мирры вкус».
И я скитался по странам и приходил в города и направился в Обитель Мира - Багдад, надеясь дойти до повелителя правоверных и рассказать ему, что со мной случилось. Я пришел в Багдад сегодня вечером и нашел моего первого брата, вот этого, стоящим в недоумении, и сказал ему: «Мир с тобою!» - и побеседовал с ним, и вдруг подошел к нам наш третий брат и сказал нам: «Мир с вами, я чужеземец»,— и мы отвечали: «Мы тоже чужеземцы и пришли сюда в эту благословенную ночь». И мы пошли втроем, и никто из нас не знал истории другого, и судьба привела нас к этой двери, и мы вошли к вам.…
Вы не мoжeте начинать темы Вы не мoжeте отвечать на сообщения Вы не мoжeте редактировать свои сообщения Вы не мoжeте удалять свои сообщения Вы не мoжeте голосовать в опросах
Движется на чудо-технике по сей день
Соблюдайте тишину и покой :)
1999-2019
